Ведьмина неделя - Страница 33

Между тем Делия и Карен во главе Терезиной свиты двинулись отстаивать Тере-зину честь. Они окружили Саймона.

— А ну, прекрати эту вонь, Саймон Силверсон! — велела Делия. — И ничуточки не смешно! Ты и так весь день не можешь оставить Терезу в покое!

Саймон задумался. Нирупам (вскочив так стремительно, что опрокинул парту) попытался зажать Саймону рот ладонью — но не успел…

— Вы, девчонки, — произнес Саймон, — все вонючки!

Последствия были катастрофические, крик, который подняли девочки — тоже… Спаслись только те немногие, кто уже успел выйти из класса — среди них была и Нэн. Было очевидно, что надо срочно что-то предпринять. Все или воняли, или задыхались. А Саймон уже открывал рот, собираясь сказать что-то еще…

Нирупам, поднимавший парту, бросил ее и схватил Саймона за плечи.

— Ты же можешь избавиться от заклятья! — зашипел он. — Да будь у тебя хоть капля мозгов, ты бы сразу расколдовался! Тебя жадность губит!

Саймон поглядел на Нирупама. На его лице медленно проступало выражение глубокой досады. Его обвинили в том, будто у него нет мозгов! Это у него-то! Он открыл рот.

— Молчи!!! — закричали все в один голос.

Саймон обвел всех взглядом. Интересно, какую ловушку ему готовят? Нирупам потряс его:

— Повторяй за мной! — приказал он, и, когда пустые хитрые глаза Саймона остановились на нем, громко и размеренно произнес: — Все, что я говорил сегодня, не сбылось. Ну! Повтори!

— Повтори! — взмолились все.

Скудный и нерасторопный разум Саймона не устоял перед мольбами. Он поддался.

— Все, что я говорил сегодня, не сбылось, — послушно повторил он.

Вонь тут же прекратилась. Вероятно, все остальное тоже стало как было, потому что Саймон мгновенно превратился в себя прежнего. О том, что творилось днем, он почти ничего не помнил, зато сразу заметил, что Нирупам позволяет себе неслыханно много. Он изумленно и раздраженно посмотрел на руки Нирупама, лежащие у него на плечах.

— Отвали! — рявкнул он. — А ну, отлезь!

Заклятье работало. Нирупаму пришлось убрать руки и отойти. Но он тут же шагнул обратно, снова схватил Саймона за плечи и уставился ему в лицо, как великий гипнотизер.

— Повторяй за мной! — велел он.— Все, что я скажу в будущем, окажется неправдой!

Саймон возмутился — на будущее у него были обширные планы!

— Нет, сам погляди, — сказал он. Нирупам, конечно, тут же уставился на него так пристально, что Саймон даже заморгал. — Я же тогда провалю все экза... — Голос у него оборвался — Саймон понял, что сказал. Ведь он так любил сдавать экзамены — коллекционировал “отлично” и “девяносто процентов” так же ревностно, как поощрения и похвалы. А только что сам положил этому конец!

— Именно, — кивнул Нирупам. — Поэтому тебе придется это сказать. Все, что я...

— Да, ладно, хорошо, — раздраженно отмахнулся Саймон. — Все, что я скажу в будущем, окажется неправдой.

Нирупам вздохнул с облегчением, отпустил Саймона и пошел поднимать парту. Все тоже вздохнули. Чарлз отвернулся с тайной грустью.

— Что случилось? — спросил Нирупам, поставив парту на ножки и заметив понурого Чарлза.

— Ничего, — быстро ответил Чарлз. — Просто... просто меня оставили после уроков. — С куда большим удовольствием он повернулся к Саймону и сообщил: — И тебя тоже!

Саймон был потрясен и возмущен.

— Что? Да я, сколько учусь в этой школе, ни разу после уроков не оставался!

Ему тут же объяснили, что теперь это не так — вдруг нашлось очень много желающих расписать Саймону, как он утратил разум и почему мистер Крестли оставил его на полтора часа после уроков… Саймон страшно обиделся и выскочил из класса, что-то бормоча себе под нос.

Чарлз уже собрался потащиться вслед за Саймоном, но Нирупам схватил его за руку:

— Лучше садись на задний ряд, — прошептал он. — Там в среднем шкафу под нижней полкой лежат комиксы.

— Спасибо! — поразился Чарлз. Он настолько отвык от дружеского участия, что от потрясения едва не забыл прихватить с собой ужасную книгу мистера Тауэрса.

Он поплелся в старую лабораторию, где обычно отбывали наказание оставленные после уроков, и вскоре нагнал Терезу Муллетт. Тереза с видом трагическим и невинно оскорбленным направлялась в места заключения — с сопровождением из толпы подруг и примкнувшей к ним Карен Григг.

— Ну, это всего-то час! — утешала ее Карен.

— Целый час! — восклицала Тереза. — Никогда, никогда не прощу Пуха Крестли! Пусть ему мисс Ходж все зубы выбьет!

Чтобы не тащиться всю дорогу за Терезиной свитой, Чарлз свернул на полдороге, прошел по двору и оказался в месте, которое все называли “задворки”. Когда-то это был второй внутренний двор — заброшенный и поросший травой, но недавно там выстроили новые лаборатории, лекционный зал и библиотеку, так что двор превратился в лабиринт травянистых троп, где по непонятной причине постоянно гулял пронизывающий ветер.

Туда приходили только для того, чтобы укрыться от посторонних глаз — поэтому Чарлз страшно удивился, обнаружив, что там слоняется Нэн Пилигрим! Он решил, что поглядит на нее, когда будет проходить мимо… однако Нэн первой наградила его не дружелюбным взглядом и скрылась за углом библиотеки!

“Хорошо, что это не Чарлз Морган написал ту записку, — подумала Нэн, когда Чарлз молча прошел мимо. — Не нужна мне его помощь”.

Она снова принялась бродить на холодном ветру, размышляя, а нужна ли ей помощь вообще!? Нэн по-прежнему чувствовала в себе немалую колдовскую силу. Это было чудесно. Это было так, словно все ее мысли пузырились от смеха. Не может быть, чтобы так получилось всего-навсего из-за Саймоновых слов! С другой стороны, кому, как не Нэн, знать, как быстро улетучиваются внутренняя сила и вера в себя? Особенно если над тобой смеется какая-нибудь Тереза!